Прошло несколько лет как я покаялась и стала членом церкви «Эммануил» в городе Измаиле. В это время я уволилась с основной работы и у меня появилось свободное время. Сёстры в церкви начали предлагать мне различный труд. Как-то две сестры с отдела «Милосердия», подошли ко мне и предложили посетить вместе с ними в Туберкулёзной больнице молодого юношу, сына нашей сестры и брата по вере. На другой день я ждала их на остановке, чтобы ехать в больницу. Сёстры опаздывали к назначенному времени, а когда пришли, то сказали, что брата выписали из больницы и надо ехать к нему домой.
Мы вошли в большую комнату, где в глубине на кровати лежал больной мальчик и присели у двери на стулья для посетителей. Сёстры хорошо были знакомы с больным и одна из них стала говорить очень бодрые слова веры. Я же впервые увидела этого юношу с бледным лицом, который был иссушен болезнью, как тоненький стебелёк, и только глаза блестели неестественным блеском. Он с трудом сел на кровати и слушал сестру. Сердце моё сжалось от сострадания. Я встала подошла к нему, приклонила его голову к себе и стала его гладить по волосам. Я не могла вымолвить ни слова, а сестра не переставая говорила.
Пробыв в доме больного совсем немного времени и заметив, что ему тяжело, мы ушли. Через несколько месяцев этот юноша умер. После похорон его мама подошла ко мне и спросила: «Сестра Валя, это вы тогда приходили к нам домой с сёстрами?». Я подтвердила, что посещала её сына. И она вдруг стала благодарить меня, чего я не ожидала. Она сказала: «Когда вы приходили, меня не было дома, я ходила в аптеку. Но по возвращению, мой сын сказал, что приходили сёстры и назвал их имена. Одна из сестёр громко говорила, что у меня даже голова начала болеть. А потом добавил, с ними была ещё одна сестра, которая молча подошла ко мне и очень нежно гладила мою голову и для меня это было очень приятно. Поэтому я благодарю вас за эту материнскую нежность к моему мальчику».
Я пишу это свидетельство не для того, чтобы получить похвалу. А для того, чтобы пояснить, что тогда со стула меня поднял и подвёл к страдающему Дух Святой, а также материнский инстинкт, побудивший меня приласкать угасающую жизнь.
В Библии есть несколько стихов, в которых заключена огромная ЛЮБОВЬ Иисуса Христа.
«И вот, подошёл ПРОКАЖЁННЫЙ и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простёрши руку, КОСНУЛСЯ его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы». (Мат. гл.8 ст.2,3)
Потрясающие стихи. Хочется защитить Христа: «Господь, Ты же можешь сказать слово на расстоянии и больной выздоровеет! Зачем же, Тебе, ПРИКАСАТЬСЯ к нему, разве Ты не знаешь, что проказа очень опасная болезнь?!».
И к кому бы Иисус не прикасался: к прокажённому, слепому, хромому, расслабленному, с сухой рукой, даже к мёртвому, все они исцелялись. Слава Богу, что Господь не только ГРОМКО говорит Свои слова, но и ПРИКАСАЕТСЯ к нам, чтобы очистить от греха.
Будем молиться и просить у Господа благословения, чтобы и наши прикосновения приносили страждущим утешение!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
